Азбука жизни - Страница 17

— Плохо, да не очень! Хоть редок, да стручист!

— Вот это хорошо!

— Хорошо, да не очень…»

Многим еще памятны те времена, когда «посмотреть цветной телевизор» собирались и стар и мал, чуть ли не всем подъездом, по–соседски приходя в квартиру его счастливого обладателя. Так на несколько десятилетий незамысловатый телевизионный приёмник становится местом притяжения для всей семьи, объединявший (или разъединявший) людей в будни и по праздникам, по многу часов ежедневно развлекая, просвещая, воспитывая и поучая их.

Врубаю первую — а там ныряют.

Ну, это так себе. А с двадцати -

«А ну–ка, девушки!» Что вытворяют!

И все — в передничках… С ума сойти!

Если в 20‑е годы своеобразным выражением эпохи НЭПа стали слова из песни Леонида Утесова «У самовара я и моя Маша, а на дворе совсем уже темно», то с 1960‑х, по замечанию поэта Андрея Вознесенского, досужее время граждан и гражданочек выражалось фразой: «Зачем они вдвоем сидят и в телевизоры глядят?»

Телемания наступила с массового появления телевизора как того самого долгожданного сказочного чуда, что в одночасье стало былью: «Играй, играй, блюдечко, катись, катись, яблочко: показывай поля, и моря, и широкие луга, и стрельбу, и пальбу, и гор красоту, и небес высоту!»

Телевизор воспринимался как черно–белое, а затем и цветное волшебство, с которым люди проводили напролет «дни и вечера». Самые «продвинутые» граждане объясняли всем остальным, каким образом двигающиеся картинки попадают на экран кинескопа. Большинство добросовестно слушало о достижениях «науки и техники» раскрыв рты, так ничего и не понимая.

Люди пожилые, особенно деревенские, относились к телевизорам настороженно, искренне считая, что через экран за ними могут «подслушивать и подглядывать». Поэтому когда телевизор не смотрели, старики зачастую завешивали его покрывалом, а наиболее скрытные даже надевали плотные чехлы. На всякий случай. Впрочем, когда телевизор «барахлил», они принимались его «увещевать» словом, или принимались колошматить кулаком, совсем как упрямую домашнюю скотинку.

Дети, напротив, липли к телевизорам как мухи, дословно понимая его как «окно в мир». Поэтому взрослым приходилось с трудом удерживать малышню «не забираться под крышку» в поисках волшебных предметов и крохотных человечков.

Телевизорами гордились, обязательно демонстрируя соседям, друзьям, родственникам, а то и сослуживцам новую и, разумеется, более совершенную модель, подробнейшим образом расписывая ее преимущества. Впрочем, современному взгляду эти различия вряд ли были бы и заметны, и понятны. Но тогда… телевизор был не только роскошью, а некой надеждой на будущее. Перефразируя известный лозунг, можно сказать, что «самым важным домашним техническим изобретением для нас являлся телевизор».

Тогда люди еще безоговорочно принимали любую технику как чудо, которая просто обязана по самому факту своего происхождения, служить людям. Эта доверчивая вера добрых людей была сродни оптимистическому наиву Жюля Верна, полагавшего, что гуманизм и научно–технический прогресс идут рука об руку. Но это уже рассказ не о телевизорах эпохи СССР, а совсем о другой жизни, история совсем о других людях…

У — Управдом

Знает обо всем — но не участковый, все достает — но не снабженец, строит и ремонтирует — но не прораб, всем руководит — но не начальник, выдает справки — но не секретарь, объявляет благодарности и взыскания в стенгазете — но не профорг. Кто это такой? Правильно, конечно же, советский управдом!

Управдома нанимали ЖЭК, ЖЭУ или члены жилищно–строительного кооператива из числа жильцов. Нанимали, так сказать, не по образованию или профессии, а по жизненной смекалке, деловой хватке и соответствию требованиям политики партии.

Сегодня эта должность во многом утратила то сакраментальное значение, каким она наполнялась во времена СССР. Преемники советских управдомов в своем большинстве «хозяйственники» и «благоустройщики», а раньше они были самой настоящей общественно–политической «первичной ячейкой» по месту жительства. Принципы демократического централизма и социальной диалектики большинство «граждан–квартиросъемщиков» начинали усваивать на примере жизни собственного дома.

Жизнь советской многоэтажки была наполнена не только коммунальными заботами и хлопотами, но и представляла собой «весьма спаянный» коллектив жителей всех возрастов, интересов, профессий и прочих видов общественно–полезной деятельности. Многочисленные субботники по наведению порядка и украшению дворов, все мало–мальски значимые праздники, важные события для самих жильцов (свадьба, юбилеи, проводы в армию), организация концертов самодеятельности, досуга детей — все это и еще множество других не менее значимых забот лежало на плечах управдома. А как же иначе?

Родившимся в 90‑е уже трудно представить, что сорок–пятьдесят лет назад свадьбы гуляли всем двором, да и не один день. Гуляли от души и частенько весьма шумно. Поэтому управдом, а не родители и новобрачные, должен был согласовать торжество с участковым и присматривать за общественным порядком, улаживая словом и авторитетом возникающие «непонятки».

С управдомом приходилось не просто считаться, но и постоянно иметь дело, то по необходимости получить характеристику или справку по месту жительства, то для прописки и выписки родственников, то по ремонту электропроводки, текущих труб или замене дефицитной сантехники. Когда, казалось бы, неразрешимые насущные вопросы решались запросто толковым управдомом. В принципе, управдом имел право даже выдать справку «по семейным обстоятельствам», которая освобождала работника от прогула. Авторитетный управдом, организовав сознательных жильцов, мог взять проштрафившегося «на поруки» или на перевоспитание коллективом, и человек вместо колонии или ЛТП реально получал шанс «одуматься и исправиться»!